Для советских детей вход в “Музей игрушки” был воспрещён? Да не может такого быть, подумают многие. Но так было десятилетиями.
До переезда московский “Музей игрушки” принимал по 60 000 человек в год. По посещаемости он уступал лишь Третьяковской галерее. В 1931 году музей из Москвы был переведен в Загорск (ныне Сергиев Посад) и размещен в одном из зданий Троице-Сергиевой Лавры. Основатель музея Н.Д. Бартрам этого не перенёс, и летом того же года его не стало.
В 1928 году в Москве была разгромлена крупнейшая из оставшихся фабрик кукол «Журавлев и Кочешков». Фабрику ликвидировали по решению Наркомата просвещения за идеологическое несоответствие, уничтожив при этом все имеющиеся на складе куклы. От игрушечной промышленности к концу 1920-х сохранилось немногое. Артель А. Дунаева в Хотьково (терракотовые кукольные головки), ленинградский завод «Треугольник» (резиновые игрушки), Сергиевская кустпромартель (игрушки из дерева и папье-маше), кое-где небольшие бывшие частные типографии выпускали печатные игры.
Если в первое послереволюционное десятилетие игрушка была вопросом не первой значимости, то к началу 1930-х годов она попала в сферу особого внимания руководства СССР. Как важнейшее средство воспитания подрастающего поколения, и как отрасль с экспортным потенциалом.
Советской игрушкой должен был заниматься проверенный человек.
Директором музея стал заместитель главного редактора журнала “Затейник” Дмитрий Егорович Барамзин.
Дмитрий Барамзин – сын большевика Егора Барамзина, который был в ссылке вместе с Лениным, там заболел туберкулезом и перед смертью в 1919 году просил В.И. Ульянова позаботиться о сыне. Дмитрий много лет был воспитанником Анны Ильиничны Ульяновой и Надежды Константиновны Крупской. Учился на Высших курсах политпросвета, был на комсомольской работе, затем редактировал журнал «Затейник».
Посмотрите на фото. Симпатичный человек. В начале войны ушел на фронт и погиб под Москвой.
Пишут, что он очень любил игрушку, отдавался порученному делу полностью, чтобы советский ребенок получил новую игрушку – красивую, полезную, идеологически выдержанную. Но делал это так, как поручала партия.
В 1932-1933 годах в Загорске (г. Сергиев Посад) были организованы Всесоюзный научно-экспериментальный институт игрушки и профессионально-техническая школа.
Возглавил институт Дмитрий Барамзин. “Музей игрушки” передали институту.
С 1920 года Н.К. Крупская (для молодежи – жена Ленина) была председателем Главполитпросвета при Народном комитете просвещения. В 1929 стала заместителем наркома просвещения РСФСР. Она и контролировала игрушечную тему.
В 1920-30-х годах запрещаются куклы, потому что они вредны для девочек, прививают мещанские вкусы, «низменный» материнский инстинкт. «Неправильные» игрушки изымают из детских садов. Матрешки были названы “утехой скучающих за границей белогвардейцев и буржуев”. Вместо матрёшек предлагалось создать “мейерхольдовские образы-игрушки”, “чтобы от злого юмора такой игрушки корчились наши враги, скрежетали зубами Чемберлены и Милюковы”.
Естественно, Дмитрий Барамзин, воспитанник Крупской, проводил ее линию.
“Музей игрушки” закрыли для посетителей, он стал использоваться в качестве собрания образцов и учебного материала для производственников. На возражения общественности Барамзин ответил, что значение этого не понимают только «те эстеты, для которых любование красивой вещью дороже большой задачи воспитания здоровой большевистской смены».
“Антисоветские” игрушки не должны были смущать умы подрастающего поколения.
Складированная в сырых помещениях Лавры коллекция умирала.
После постановления ЦК ВКПб при Наркомате просвещения был организован Комитет по игрушке, существовавший с 1934 по 1938 год. Главными темами первых выпусков журнала «Советская игрушка» стали политичность и четкая классовая принадлежность игрушек для советских детей. Во второй Сталинской пятилетке был запланирован мощный рост игрушечной промышленности.
Комитетом по игрушке были рекомендованы к выпуску 119 наименований игрушки, среди которых преобладали механические, предметы быта, животные. К производству комитет допустил 906 наименований: посуда, автомобили, животные, револьвер, кукла-пионерка, ружье, пожарные, красноармейцы, кубики. Под запрет попадали игрушки, вызывавшие вредные с точки зрения государства эмоции, развивавшие ненужные качества личности. Причинами «опалы» были характеристики: «уродливая форма», «идеологически вредный образ», «антихудожественное оформление». Люльки запретили как антипедагогические и ненужные игрушки, связанные с половым воспитанием, копилки – как предметы, не соответствующие коллективистской идеологии.
В приоритете был выпуск моделей военной техники. Ведь, согласно песне:
На земле, в небесах и на море
Из песни на стихи Василия Лебедева-Кумача
Наш напев и могуч и суров:
Если завтра война, Если завтра в поход –
Будь сегодня к походу готов!
Дети, играя во «Взятие крепости», «Взорвать отряд белых», «Маневры красных партизан», должны были приобретать навыки ведения боя, маскировки, разведки.
После критики исторических воззрений академика М. Н. Покровского в 1936 году за «очернительство истории России», смерти Н.К. Крупской, ассортимент выпускаемых игрушек стал расширяться. Появились и куклы, и прочие привычные нам традиционные игрушки. Жупел был снят и с матрёшки.
Журнал “Советская игрушка” в 1937 переименовали в “Игрушка”.
В 1937 году игрушку производило уже более четырехсот предприятий. Плановая экономика сыграла, в этом смысле, безусловно, положительную роль.
В том же 1937 президиум Всекопромсовета назначил директором Загорского института игрушки т. Куковкина. Перестроить всю работу Загорского института игрушки, приблизив ее к современной тематике и производствам — вот основная задача, которую поставил перед новым руководством президиум. Институт должен был установить непосредственную связь с артелями, изучить в них ассортимент игрушек для того, чтобы расширить этот ассортимент и обновить тематику игрушек.
Работа Барамзина, как следует из этого, была признана неудовлетворительной.
В 1939 году музей на некоторое время открылся. Но вызвал критику за надписи с орфографическими ошибками, плохую экспозицию, неверное отражение истории русских игрушек.
В июле 1941 года “Музей игрушки” полностью прекратил работу. Помещение передали госпиталю, фонды перенесли в здание Института Игрушки, где было выделено 368 кв. м. Музей по сути был хранилищем, которое посещали только работники Института.
Переучет в 1944-1945 гг. вскрыл массовые хищения экспонатов из хранилища в монастырской стене Лавры во время войны. Была установлена утрата 10 496 экспонатов.
В 1946 году музей был передан в ведение Академии Педагогических Наук как самостоятельное учреждение, но своего здания не получил, экспонаты продолжали размещаться в ящиках.
В 1956 году музей размещался в здании Института Игрушки в Загорске на 403 кв.м., включая 68 кв.м. коридора, в непригодном как для экспозиции, так и для хранения экспонатов помещении. Его фонды перемещали из одного места в другое – от Троице-Сергиевой лавры до бывшей бани.
В 1960-х “Музей игрушки” решили вернуть в Москву. Но благодаря письмам сотрудников музея, писателей, искусствоведов председателю Совета Министров СССР А.И. Косыгину этого не произошло.
В 1969 музея предоставили здание на Хотьковском проезде и новые витрины.
В 1975 году многострадальный музей был размещен в бывшем коммерческом училище на горе Волокуша над Келарским прудом, где он находится и сегодня.
После погибшего Д. Барамзина директором музея стал Д. Иванов. Затем Е.П. Микини (1944 – 45). Затем печально известная Е.М. Можаева. Затем Э.А. Гукасова, В.П. Пряхин, Н.Т. Коценко, А.У. Греков, Е. В. Хохлова. С 2015-го “Музей игрушки” входит в юрисдикцию Валентины Максимович, президента Высшей школы народных искусств (ВШНИ).
Семья Д.Е. Барамзина до середины 1970-х годов проживала прямо напротив Кремля, по адресу ул. Манежная, 9, в квартире М.И. Ульяновой, сестры В. И. Ленина.
Несмотря на все злоключения, в единственном музее игрушки в России сохранилось более 170 тысяч экспонатов. В том числе и первая матрёшка.
Посещаемость музея сейчас – около 35 тысяч человек в год. То есть практически в два раза меньше чем в 1930-е годы.
